Коснулся Вечности крылом...


Признаюсь, как на духу: поэзия – не моя стихия. Тем не менее, не могу спокойно пройти мимо сборника стихов, способных затронуть «потаенные струны души», заставить отбросить все наносное и суетное в хаосе нашего Бытия, задуматься о главном, насущном, и, если хотите, Вечном...
Да много ли таких стихов и поэтов, спросит меня ехидный читатель или умудренный многолетним опытом маститый критик, да особенно в Израиле, где на гребне последней волны Алии «прибилось» немало поэтов, или таковыми себя именующих, много ли их, «хороших и разных»? Насчет «много» - не знаю, но есть...
...Вот уже свыше четырнадцати лет в Ашдоде живет репатриант из Кишинева Ханан Токаревич, названный в память о бабушке Хане. По специальности - музыкант, преподаватель музыки, настройщик фортепиано в третьем поколении. Спортсмен. Мастер спорта СССР по фехтованию.
Работает Ханан, как и многие из нас, все эти годы «не по специальности», тем не менее, его нередко приглашают настраивать и проверять инструменты перед ответственными выступлениями, поскольку уверены в его знаниях и в том, что после его настройки не будет ни одной фальшивой ноты...

Ханан Токаревич не фальшивит и в своих стихах, которые музыкальны по звучанию в каждой строке, наполнены простыми человеческими чувствами, имя которым Любовь, Радость, Скорбь...
Он пишет с детства. С первыми поэтическими опытами ему «не повезло» - тетради украли во время армейской службы в Чехословакии. «Восстановлению не подлежит». Но он – продолжал писать. Печатался в советской периодике, насколько это было возможно, получив еще в те времена «благословение на творчество» от уже достаточно известного тогда в Молдавии Эфраима Бауха. А тот, как известно, скуп на похвалу. Ханан Токаревич продолжил свое творчество и в Израиле, его стихи стали публиковаться в нашей русскоязычной прессе, в том числе и в «Еврейском камертоне». Потому что они – ну очень еврейские...

Саму репатриацию он воспринял как данность, как веление свыше. В стихотворении («Мой Ашдод», 2006) есть такие строки:
Я вернулся домой через бездну столетий,
Чтоб испить до конца воскрешенье соцветий,
Зачерпнуть невзначай твоих улиц круженье,
Разметать по волнам ярких звезд отраженье...
Здесь, в Израиле, несмотря на все перепетии абсорбции, он встретил «собратьев по цеху», единомышленников, стал постоянным автором ашдодских литературных журналов «Новое Русское Эхо» и «Мысль», членом редколлегии «Нового Русского Эха». Главной же единомышленницей Ханан считает свою жену Полину, первую слушательницу и читательницу, редактора, строгого судью. У его стихов – поистине счастливая судьба, они положены на музыку композиторами Артуром Бродским и Эдуардом Казачковым; в 2005 году Ханан Токаревич стал финалистом Международного поэтического турнира в Дюссельдорфе и Международного Фестиваля Русской Поэзии и Культуры в Лондоне, а в ноябре 2006 года - призером Первого Международного конкурса русской поэзии в Израиле.
У Ханана Токаревича – многотемье. Это и любовная лирика («Женщине», «Казанова», «Мне столько нужно Вам сказать...» и др.), и «исторические поэмы», где он пытается, не будучи профессиональным историком, но, повинуясь некому врожденному чутью, помноженному на опыт прожитых шестидесяти лет, осмыслить прошлое и настоящее, и легкая самоирония, и красота, вечность самой природы...

«Для Ханана Токаревича – проподавателя музыки и музыкального мастера – жизнь есть нечто подобное цвету, звуку и силе, а поток радости, боли, изумления", - этими словами начинается предисловие к первой книге стихов «Коснуться вечности крылом…» главного редактора «Нового Русского Эха» и «Мысли» профессора-филолога Григория Окуня (редактор книги - Ася Тепловодская). В книге чуть более 200 страниц, 11 разделов. У каждого – свое название. Откроешь на любой странице – словно застывшее мгновенье жизни, «моментальная фотография». И почти на каждой из этих «фотографий» - Израиль, к которому у Ханана Токаревича свое, трепетное, особое отношение, как и к своему еврейству, готовность отстаивать эту землю до конца. То, что именуется словом «гражданственность». Достаточно прочесть несколько четких и жестких четверостиший из его «Баллады об Иерусалиме» (июнь 2000г.):

Меркнет закат, полнолунье в зените,
Бьется о камни кровавый прибой.
Кто вы такие, чего вы хотите?
Вам не бывать здесь, пока я живой.

Воздух отравлен паленою гарью,
Мне надоело глотать свою смерть.
Я разберусь с этой гадкою тварью
И замурую в железную клеть....

Кружится вихрь, все круче забавы,
И черепа под ногами трещат.
Мы до конца, потому что мы правы,
И не желаем вернуться назад.

Ловлю себя на мысли о том, что именно решимости и жесткости не хватает сегодня нашим политикам, не имеющим перед собой четкой программы противостояния арабскому терроризму. Ханан Токаревич – не политик, он всего лишь Поэт. А предназначение поэта – «глаголом жечь сердца людей», словом внушать мужество и уверенность в правоте нашего дела, в праве на жизнь на этой земле. Разве не так?! Неужели, мы, евреи, забыли уроки прошлого? Вот оно, перед нами!.. Откройте седьмой раздел, и...

Над Бабьим Яром стынут облака,
Непоправим круговорот событий,
И всё ясней видна издалека
Сумятица чудовищных открытий...

Разве «Бабий Яр» (сентябрь 2006 года) Токаревича не перекликается с евтушенковской поэмой?! Возьму на себя смелость утверждать, что Евгений Александрович, несомненно, включил бы его в свой сборник – антологию «Я пришел к тебе, Бабий Яр!..». Не к нашей ли исторической памяти взывает пепел жертв Освенцима («Освенцим, год 2005»)?
Поэт из Ашдода не принимал участия в торжественно-траурных мероприятиях и не произносил красивых речей. Он выразил свои чувства простыми словами, но от них – мороз по коже:

Как тихо. Черные бараки
Людской не терпят суеты.
Кровь, как бунтующие маки,
Сочится вновь из пустоты.

Прижавшись к проволоке колючей,
Я слышу злобный лай собак.
И крематорий черной тучей
Висит над толпами зевак.

Звенит набат колоколами,
Скорбит недобрая судьба
И шепчет мертвыми губами
Непобежденного раба...

...Эти строки писались сразу же после трагедии Дельфинариума. Многие ли из читателей «Еврейского камертона» знают, что по горячим следам, Ханан написал стихи, посвященные погибшим нашим детям, и они, положенные в 2006 году Эдуардом Казачковым на музыку, стали не просто «плачем по погибшим», но актом протеста, неким мощным духовным противовесом арабонацистскому зверью, готовящему нашему народу новый Холокост. В этом стихотворении, если хотите, жизнеутверждающий историзм мышления Поэта:

Среди несказанной печали
Мечты растоптаны в крови.
Мы от бессилия кричали,
От состраданья и любви.

Сквозь те же раны кровь сочится,
На мне видны следы гвоздей.
И смерть, коварная волчица,
Мне шепчет: «Сдохни, иудей!»

Я там, в безжиненной пустыне,
Враги всё гонятся за мной.
Повешен я на Украине,
Старик с разбитой головой.

Я там, в Освенциме сожженный,
Вот я лежу на мостовой,
Не сломленный, не обозленный –
Я вечный жид, и я живой!

...Сегодня, в четверг, когда вы держите в руках этот номер «Камертона»,(к сожалению, "Еврейский камертон" не напечатал статью.-прим. Ред.) в ашдодском матнасе «Тэт» при поддержке Ашдодской городской компании по культуре и Ашдодского Центра по продвижению проектов культуры состоится творческий вечер Ханана Токаревича – ему исполняется 60 лет, и этот юбилей он будет отмечать презентацией своей первой книги «Коснуться вечности крылом …». Он будет читать свои стихи, в том числе и новые, что «по техническим причинам» не успели войти в эту книгу, в исполнении профессиональных певцов и ансамблей прозучат песни на его стихи...

...Почему-то слово «Вечность» у Ханана Токаревича написано с маленькой буквы. С этим я не вполне согласен. Вечность на то и Вечность, ибо грандиозна она, всеобъемлюща, безгранична. Своим Словом, словно крылом, Поэт лишь сделал попытку коснуться Ее, проникая в сокровенные тайны Бытия. Прикосновение - состоялось...

Те, кто поближе ознакомится с самой книгой, поймут, что и первая попытка оказалась удачной. Значит, надо пытаться еще и еще. В любом случае, эта книга – достойный вклад в израильскую русскоязычную поэзию и культуру в целом, она еще, хотелось бы верить, будет изучаться специалистами по феномену русскоязычной поэзии Алии – 90-х.

«О Ханане Токаревиче, красивом и радужном человеке говорят: он первым руку протянет, застряв вы в болоте...». Это - Григорий Окунь. Полностью с ним согласен. Свой долг как журналист и как читатель вижу в том, чтобы поддерживать таких людей. Ханан Токаревич как человек и как поэт – этого достоин...

30.05.2007- 7.06.2007 Ашдод, Израиль

Фотографии А.Петрова.